— Существует такой паттерн восприятия — «яркое = красивое». Например, если идет ремонт фасада дома, то большинству придется по душе, если его разукрасят под хохлому, а не подберут нейтральный цвет из исторической палитры Кенигсберга. Так позитивнее. Разумеется, для них и твой стиль — мрачный, непонятный.
— Почему-то люди думают, что в изобразительном искусстве очень легко разбираться и судить. Это не так, поэтому слушать мнение всех не следует. Но с другой стороны, кто, как не жители города, должен решать, что их будет окружать? Выход вижу один: повышать грамотность людей в данном вопросе, прививать вкус, иногда через силу. Например, привезти художника, который создал бы что-то новое, непривычное, незнакомое. Осталось только решить, кто же его привезет, кто выберет достойного и не побоится гнева недовольных. Предпосылок пока нет, все развивается… Но медленно.
Что касается моего стиля, то задачи надавить на болевые точки общества у меня нет, но и приукрасить этот мир своими рисунками я не стремлюсь. Автором скорее являюсь не я, а окружающая действительность, я — инструмент. Рисовать иначе не могу, чтобы мое творчество оставалось искренним.
— Денежный вопрос: андеграундный художник в Калининграде может заработать? Приходится ли тебе быть еще кем-то по профессии?
— Если бы я зарабатывал только своим творчеством в жанре стрит-арт и работами на холстах, то, возможно, достиг бы большего и быстрее. Но я рисую и другие штуки, которые приносят основной доход, разные иллюстрации, в том числе для детских книг, занимаюсь компьютерной графикой, делаю обложки для альбомов групп, играющих экстремально тяжелую музыку. Все это я исполняю в совершенно разных стилях, могу и «мультяшки» рисовать, и «жесть». В принципе, все что угодно. Просто это становится исполнением заказа, не авторским творчеством.
— В Калининграде в последние годы с арт-мероприятиями стало значительно лучше. Как события вроде KaliningrART, в рамках которого уличные художники украсили промзоны на Правой набережной, влияют на восприятие стрит-арта у широких масс? Что они значат для участников?
— Я не могу объективно определить, насколько влияют на широкие массы такие мероприятия, наверное, нужен социологический опрос. Мое мнение: широкие массы этого не заметили. Но то, что организаторам, участникам и зрителям от этого стало жить интереснее, — это точно.
— Ты участвовал в фестивале уличного искусства «Карт-бланш» в Екатеринбурге. Как стрит-артисту «прописаться» на фестиваль в «материковой» России?
— На «Карт-бланш» организаторы меня позвали сами, так как уже знали меня. У них есть список интересных художников, из которого методом голосования командой организаторов выбираются те, кто приедет. Часто бывает, что конкурс вроде как есть, но участвовать берут все равно самых именитых, тех, кто уже имеет «стрит-арт-карьеру». Возможно, тем самым упуская новые имена. Я думаю, что главное — это часто рисовать, развиваться и общаться с людьми, а остальное не так уж и важно.
— На одной из улиц Екатеринбурга ты изобразил «Вистулу», паром, курсирующий на Балтийскую косу, почему?
— Я люблю Балткосу, и «Вистула» напрямую ассоциируется с этим местом, как ангары, крепость, маяк. К тому же у самого парома, как и у нашей области, интересная история, здесь можно провести параллель. Он был построен в Швеции, продан в Шотландию, несколько раз переименован, «поработал» в Польше, а затем оказался у нас.
Обычно на фестивалях приезжие артисты делают исследование местности, на основе которого и создают какие-то site specific*-работы. Я же, наоборот, решил привезти частичку своего мира туда, где нет моря, косы и залива.
*Предметно-ориентированное искусство.